Gnashing teeth and criminal tongues
conspire against the odds
but they haven't seen the best of us yet

Всплеск духовной энергии. Две до боли знакомые: Ичиго и Абарай. Первая стабильна и колеблется на низком уровне – в присутствии опасности капли силы, что остались в Ичиго, борются, пытаются проявить себя, а вторая колеблется, как синусоида. Третья же принадлежит тому, кто однажды чуть не лишил ее жизни. Ужас внутри захватывает ее, порождая все больше и больше мыслей. Духовная энергия Ренджи слабеет.. – с щемящим в душе страхом отмечает про себя Рукия, чуть ли не бегом петляя по бесконечным коридорам лаборатории Маюри. Сейчас, на пути к дверям, его лаборатория словно по мановению руки преобразилась, став лабиринтом минотавра.
Где-то слышатся голоса, где-то просто топот ног - жизнь в этом отряде кипит даже ночью, что похвально, но сейчас эти голоса и лишние звуки сбивают лейтенанта с толку, еще больше путая в этих треклятых коридорах, которые она уже успела возненавидеть. Ну неужели нельзя было в столь важном месте сделать более легкую планировку?!

Сирены оповещают о проникновении чужака, а значит, что скоро мобилизируют все отряды, чтобы поймать Арранкара. Нужно быстрее добраться до них, чтобы передать Ичиго силу. Если Абарай слабеет, то Ичиго сейчас находится в весьма не выгодном положении. – с обычного бега лейтенант переходит на поступь, появляясь в коридорах лишь на долю секунды. В два прыжка покидает бараки и территорию научного отряда, перемахивая с земли на крыши.
По крышам всегда было куда выгодней передвигаться, чем по земле, потому что перемещаясь по переулкам можно наткнуться на толпу таких же спешащих, заполонивших проход – тогда, чтобы их успешно миновать, приходится опять же отрываться от земли и перемещаться по воздуху. Зачем же усложнять себе жизнь, если можно сразу забраться на крыши, с которых обзор куда лучше? Рукия же еще предпочитала высокие места из-за собственного низкого роста, а вместе с тем и с высоты проще координировать работу отряда в экстренных ситуациях, на подобии этой.

Тревога возрастает в девушке все сильнее, давя на внутренние чувства и заглушая их. В такие моменты все чаще эмоции берут верх, но она не должна поддаваться эмоциям и действовать под влиянием их же, потому что солдату, а уж тем более на высокой должности, нельзя думать инстинктами - она, отвечая за других, под давлением собственных чувств, может потерять множество жизней.

Адская бабочка, появившаяся из воздуха, оповещает лейтенанта о локализации ее отряда, а сама она передает им следовать к месту вспышек, но пока что не лезть на передовую. Ей самой нужно убедиться, что все хорошо, а если и нет, то пойти первой – нет, не потому что она знала о манере сражения Гриммджо, а потому что там был Он. И это был отличный повод помочь ему, вдохнуть в него ту жизнь, которой он так дорожил, с которой он так не хотел расставаться.
Возвращать солдата в строй нужно на войне или в сражении, а не с фанфарами и громкими речами, иначе это будет уже похоже на просто церемонию. Сам факт передачи энергии в мирное время будет выглядеть очень глупо. – резюмируя, девушка невзначай касается пальцами ткани формы в области живота - швы, что остались после операции Маюри болят еще сильнее от резких движений, грозясь вот-вот разойтись и окрасить белую ткань, что обычно носят как нижнее белье, в багровый цвет. От боли, что пронизывает все тело, ей становится тяжелее дышать. Это не повод останавливаться, не повод сбавлять ход. Нельзя его подводить. Нельзя!

В темноте силуэты различить проблематично, но ее спасают яркие волосы всех трех: для нанесения удара много ума не потребуется, нужно лишь прицелиться в обладателя синих волос. Из-за состояния, в котором она находится, сделать это проблематично. Дрожь пробирает до костей, а вместе с тем и спустившаяся на Сейретей ночь обнимает девушку за плечи холодными руками, заставляя дрожать еще сильнее.
Хадо №63: Райкохо! – на выдохе вскрикивает она. Попадаться на глаза Пантере нельзя, так что приходится атаковать подло – со спины. Если не убьет, то задержит. Отдохни, пока я буду занята делами, а потом уже можешь набрасываться.
В клубах желтого дыма она успевает различить только то, что атака приходится Арранкару на лопатку – это значит, что у нее есть время. Духовная энергия не так слаба, как хотелось бы, но сейчас он по состоянию близок к коматознику, а это маленькая победа!

– Ичиго! – вскрикивает лейтенант тринадцатого отряда, взглядом ища друга. Туман постепенно рассеивается, но Куросаки пока нигде не видно, так же как и Абарая. Я… их? – неужели глаза на этот раз подвели и вместо атаки врага она нанесла удар по друзьям? Ком подступает к горлу, а сглотнуть его невозможно. – Куросаки, если ты не появишься, то обещаю, что натяну твои кишки на катану и поджарю! – она не могла промахнуться, а значит, что его отбросило взрывной волной.

- Да неужели... - еле слышно произносит она, завидев до боли знакомую копну рыжих волос. Родной. Близкий. В несколько шагов она настигает друга, и, не особо распинаясь в звонких речах, как и в их первую встречу до рукояти насаживает его на собственный меч - как и в прошлый раз на миллиметр в сторону от сердца. Пожалуйста, не делай поспешных выводов... - с легкой улыбкой хотела бы произнести она, но сейчас он не услышит ее слова, захлебываясь в собственной боли.